<Мюнхен. Июль 1989 г.>[1]

Дорогие Лидуша, Лора, Антоша, Юля и Левочка!

Пишу вам не для того, чтобы сообщить вам что-нибудь новое: все новое вы или же уже знаете, или узнаете раньше, чем получите это письмо. Поэтому просто хочу вас всех обнять перед операцией (которая оценивается врачами как относительно нетяжелая) и от души пожелать вам всего самого хорошего. Настроение у меня хорошее, честное слово (подтвердить это может Зара, которая не соврет). Будущее, хотя и рисуется в реальных красках, т<о> е<сть> в виде длительного и трудоемкого самовоспитания, и требует больших усилий по восстановлению того, что удастся восстановить, не вызывает у меня пессимизма. Врачебная этика в Германии исключает право врача из любых соображений утаивать от больного возможные перспективы. В случае со мной это, безусловно, правильно. В применении ко мне это дало самые лучшие результаты. Возможность тяжелых перспектив только увеличивает мою волю в борьбе за компенсацию. Кстати, Зара под мою диктовку (писать я пока не могу) в настоящее время не только пишет это письмо, но и записывает материалы к статье о возможностях совершенно иных путей развития культуры, чем те, которые реализовались в истории. Тема, может быть, бредовая, но если что-нибудь получится, она может дать весьма интересные результаты.

Зара все время со мной и ведет себя как настоящий мужественный друг. Следующее письмо я надеюсь написать уже после операции. Обнимаю вас всех и целую.

P. S. Из экономии своих сил прошу это письмо показать Ляле — Ине — Наташе, а у них взять на прочтение письмо, направленное им. Очень вас всех люблю, и, как писал Пушкин, «гляжу вперед я без боязни»[2].

Целую. Ю. Лотман

[1] Письмо написано под диктовку Зарой Г. Минц (рукой Ю. М. — лишь подпись «Ю. Лотман») перед операцией, бывшей в июле 1989 г. (немецкие врачи вырезали у Ю. М. почку).

[2] Из стих. А. С. Пушкина «Стансы» (1826).